Автор: Б.М. Сухинин – член Союза журналистов России, член Общественной палаты Сахалина
Плачь, Вовочка, плачь, ты только стал на дорогу потерь”. Так говорил народный
артист Георгий Вицин, игравший одного из героев художественного комедийного фильма «Опекун», когда маленький Вова потерялся в большом универмаге курортного города, где герой Вицина, исполнявшего роль диктора универмага, объявлял по радиотрансляционной сети универмага о потерявшем мальчике.
И действительно, каждый из нас, появляясь на свете, становится на большую жизненную дорогу, которая состоит не только из больших и малых приобретений, но и из таких же больших и малых потерь.
Так и мне была уготовлена большая жизненная дорога, но задолго до моего рождения. И она началась как для моей семьи по линии отца, так и лично для меня с потери моей малой Родины, главным виновником которой стал П. А. Столыпин. Но, как оказалось впоследствии, эта потеря стала малой по сравнению с большой потерей – потерей большой Родины – России в составе СССР.
Предтеча же потери малой Родины, несомненно, была связана с социально-экономическим положением Российской Империи на заре XX века, которое нуждалось в коренной перестройке.
Но все усилия по капиталистической перестройке народного хозяйства России неизбежно поднимали важную социально-экономическую проблему, связанную с характером землевладения и землепользования. Без коренных преобразований в этой области невозможно было создать устойчивую экономику, емкий внутренний рынок.
Основная часть российского крестьянства и в конце XIX века замыкалась в традиционной общинной среде; была лишена права собственности на основное средство производства – землю, находившуюся в коллективном владении. Община не давала семье крестьянина умереть с голоду, но эта форма ведения хозяйства не способствовала проявлению хозяйственной инициативы, мешала наиболее трудолюбивым, способным и предприимчивым людям вырасти в крепких, самостоятельных хозяев. Разрушение общины и предоставление каждому крестьянину свободы хозяйственной деятельности на собственной земле, испытание его ответственности риском свободного рынка стало первейшей необходимостью.
Министр финансов С.Ю. Витте, возглавивший работу специального «Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности», действовавшего с 1902 г по 1905 годы и разрабатывавшего новые принципы сельскохозяйственной политики, инициировал важные решения, такие как отмена круговой поруки, облегчение паспортного режима для крестьян… Рекомендации Сергея Юльевича заключались в следующем: снятие с крестьян административных ограничений, юридическое уравнение их с другими гражданами империи, укрепление прав собственности.
В то же время, он не призывал к ликвидации общин как таковых, выступая лишь за придание ей формы свободной ассоциации производителей. Все эти рекомендации были приняты уже после смещения С.Ю. Витте со своего поста. Их удалось провести другому видному российскому политику – Петру Аркадьевичу Столыпину. Под его руководством были разработаны и введены указы о передаче Крестьянскому банку собственных земель императорского дома, о порядке продажи казенных земель, о разрешении Крестьянскому банку выдавать крестьянам ссуды под залог надельной земли (чем признавалась крестьянская личная собственность на землю). Этими решениями был создан национальный земельный фонд, позволявший развернуть широкую программу переселения земледельцев из перенаселенных районов. И, наконец, 9 ноября 1906 г. был издан указ о раскрепощении общины.
Каждый крестьянин мог получить право свободного выхода из общины вместе со своим, закрепленным в личную собственность наделом. Этот указ свидетельствовал о том, что власть отказалась от старой политики сохранения общины и перешла к поддержке мелкого частного собственника.
Подобная мера неизбежно вела к резкому расслоению сельского населения, к разорению части его. Однако это было необходимостью в новых условиях хозяйствования, считал П.А. Столыпин, когда полноценным субъектом рыночной экономики мог стать лишь выдержавший испытания жесткой конкурентной борьбы хозяин.
И вот П.А. Столыпин покусился наконец-то на то, на что не покушался царь Вавилона – на землю. Еще на посту саратовского губернатора он указывал на пагубность общинных порядков: «У русского крестьянина – страсть всех уровнять, все привести к одному уровню, а так как массу нельзя поднять до уровня самого способного, самого деятельного, то лучшие элементы должны быть принижены к пониманию, к устремлению худшего, инертного большинства».
Указ Николая II от 9 ноября 1906 г. со скромным названием: «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования» положил начало не дополнениям, а коренному перевороту в аграрной политике. Крестьяне получили право выйти из общины и закрепить свой индивидуальный надел в личную собственность.
Выступая в III Государственной думе, П.А. Столыпин подчеркивал: «Правительство не могло не идти навстречу, не могло не дать удовлетворения тому врожденному у каждого человека, поэтому и у нашего крестьянина – чувству личной собственности, столь же естественному, как чувство голода, как влечение к продолжению рода, как всякое природное свойство человека».
Возможность превратиться в полноправных владельцев земли привлекала многих крестьян.
«Мы как новожёны, – объяснял один из крестьян, – с земелькой-то законным браком повенчались. В деревне она была гулящая девка, а теперь она твоя законная жена на веки вечные».
Вместо разрозненных полосок крестьяне получали землю в одном месте – так называемый отруб.
С точки зрения правительства, хуторская реформа должна была создать слой зажиточных крестьян, наподобие западноевропейских или американских фермеров. Ставка была сделана, по крылатому выражению премьера, «не на убогих и пьяных, а на крепких и сильных». Частная собственность должна была не только способствовать экономическому подъему, но и стать противоядием революционным настроениям.
Но на самом же деле столь обнадеживающие прогнозы П.А. Столыпина не сбылись. Еще председатель «Союза русского народа» А.И. Дубровин предупреждал, что наряду с фермерами в деревне появятся обезземеленные бедняки. А черносотенное «Русское знамя» писало: «Хуторская реформа есть огромная фабрика пролетариата. Если до реформы, пролетариат насчитывался сотнями тысяч – теперь же его насчитываются миллионы, а в ближайшем будущем будут насчитываться десятки миллионов».
Переселенческая политика как составная часть реформы П.А. Столыпина закончилась поражением. Сотни людей погибли во время тяжелого пути. Жертвами переселенческой политики стали и мои прародители. Их в числе переселенцев погрузили в столыпинский вагон со своим нехитрым скарбом и перевезли через всю европейскую Россию аж до самых голодных и холодных Барабинских степей, входящих ныне в земли Новосибирской области, и выгрузили в районе оз. Чаны. Именно эти переселенцы стали первоцелинниками в той старой матушке России. Так я, ещё не родившись, потерял свою малую родину – общину на далёких кубанских просторах.
Сибирские газеты писали: «Каждый клочок пахотной земли полит кровью и потом переселенцев, каждое обнаженное и осушенное болото отмечено новыми крестами на поселковых кладбищах. 537 901 переселенец вернулись назад, около 800 000 тысяч погибло. Закрепились на землях Казахстана и Сибири около 1 200 000 человек.
В свое время 2 755 633 домохозяина изъявили желание перейти к частному землевладению, но это была только четверть общинников. В действительности осуществили свои намерения только 2 008 432 крестьянина.
Чудовищная реформа П.А. Столыпина наполнила промышленные центры и крупные города России миллионами обезземеленных крестьян, ставшими оплотом пролетарской среды, под грозным натиском которой рухнуло царское самодержавие без каких-либо усилий.
Таким образом, изменилась общественно-политическая система государства, которая так и не смогла поднять производство сельскохозяйственной продукции, поскольку оставшегося в России крестьянина просто «кинули».
Знаменитое выражение П.А. Столыпина «Вам нужны великие потрясения, а мне нужна великая Россия» сегодня звучит как насмешка. Не получилось великой России по-столыпински, а вот потрясения великие произошли, да так, что всех нас до сего дня трясёт.
Разрушая общину, П.А. Столыпин руководствовался своими умозрительными заключениями, а не научными исследованиями. Ведь изучая историю развития человечества, нетрудно заметить, что человек – существо общинное. Не общественное, что подразумевало бы одинаково удобное его существование в любом коллективе, и не одиночное, поскольку он не способен длительное время полноценно существовать вне общества.
Но народ, взяв в свои руки власть после великих потрясений, построил могучую мировую державу, пройдя через все муки ада, которые известны человечеству, поднялся от лаптей до космических кораблей.
Однако исторический опыт страны и опыт других государств ничему не научил пришедших к власти в середине 80-х годов прошлого века псевдодемократов-либералов под руководством Горбачева М.С., благодаря которым рухнула советская народная супердержава. Разрушив могучую державу под названием СССР, а заодно и возродившуюся общину в облике колхозно-совхозной системы, человека русской земли вновь оставили без земли, которую сегодня, – нет, не ту политую потом и кровь, а у чёрта на куличках, предлагают населению страны, и то в виде подачки, равную 1 га земли.
Такая площадь может быть использована разве только для создания семейного кладбищенского комплекса с заделом на будущее. Вот и остаётся мне сегодня говорить внукам, что я был рождён в стране, которой сегодня нет на карте мира, и что это для меня самая большая жизненная потеря. За эти события в российской истории, резанувшие по живому человеческие души, о которых я поведал выше, – стыдно мне, стыдно всей моей семье. Стыдно и за то, что россияне, живущие на такой богатой земле, вынуждены жить на подачки, влача жалкое существование, не имеющее ничего общего с достойной, конституционно закреплённой, жизнью.
На ум приходят перефразированные слова одного из известнейших поэтов современной России В. Солоухина:
Если Димка за Вовкой волочится,
Если Сталин в кремлёвской земле,
На земле умирать мне не хочется,
А не то, чтобы жить на земле!
