Трагически погибших членов экипажа атомной подводной лодки «Курск» поминают в эти дни в России. Взрыв на ней 12 августа 2000-го года унес жизни 118 человек. По числу погибших эта трагедия стала крупнейшей в послевоенной истории отечественного подводного флота. Памятно-траурные мероприятия пройдут в среду в Петербурге, Владивостоке, Североморске, Севастополе, Балтийске, в Видяево Мурманской области, где базировалась затонувшая АПЛ, а так же в тех населенных пунктах страны, где погибшие захоронены.
Больше всех — тридцать два подводника с «Курска» — погребены в Петербурге. Здесь же проживает и больше всего их близких. Многие переехали в Северную столицу, чтобы быть поближе к родным могилкам на Серафимовском кладбище. Все эти годы и моральную, и материальную, если она необходима, поддержку родители, жены, дети погибших находят в клубе моряков-подводников, который не первый десяток лет возглавляет Игорь Курдин, капитан 1-го ранга в отставке.
Все эти годы он, как выяснилось, скрупулезно собирал данные о ЧП в Баренцевом море. Пытался разобраться в случившемся. Итогом этой работы стала книга «Курск». 20 лет трагедии», в которой автор высказывает собственное видение причин трагедии. Корреспондент «СП» пообщалась с ним в канун печальной для российского флота даты.
— В своей книге я детально прослеживаю всю хронологию событий, предшествовавших трагедии, — рассказывает Игорь Кириллович. — Рассматриваю, как говорится, «под лупой», досконально, две версии причин взрыва: внешнее воздействие и техногенная катастрофа. Собрал для полного понимания огромное количество документов, которые могли бы пролить свет на ЧП. Помогали мне в этом конструкторы, адмиралы, члены семей погибших ребят, военные медики, эксперты из числа участников начавшегося практически сразу расследования.
«СП»: — Кто именно из экспертов, можно уточнить?
— В частности, контр-адмирал Михаил Юрьевич Кузнецов, бывший в 2000-м году командиром 7-й дивизии, в состав которой входил «Курск», а также Андрей Звягинцев, водолаз, который первым опустился к затонувшей на глубине 108 м субмарине, принимал участие в подъеме тел погибших на поверхность.
«СП»: — Неофициально в первые годы много говорилось о том, что не всех моряков удалось поднять. Официально же комментарием на этот счет так и не последовало. Но всячески при этом подчеркивалось, что «все погибшие захоронены, никто не забыт».
— Действительно, не всех подняли. Останков двух матросов и одного гражданского специалиста из первого отсека, где прогремел роковой взрыв, найти не удалось. Они оказались в эпицентре взрыва. Назову их имена: специалист «Дагдизеля» Мамед Гаджиев и два матроса — торпедист Иван Нефедков и трюмный Дмитрий Котков. Мы в нашем клубе чтим память о них.
«СП»: — У вашей книги интригующий подзаголовок: «Тайны, скрытые под водой»…
— Не моя фраза — издательства. Изучив горы документов и те ссылки на материалы уголовного дела, которые носят не секретный характер, я пришел к выводу, что новых обстоятельств дела после 2002-го года, когда расследование завершилось, не открылось. Это подтверждают и те, кто участвовал в поисках и обследованиях обломков АПЛ. Нет доказательств внешнего воздействия на «Курск». Так что говорить об иностранной подводной лодке, выпустившей по нашему кораблю некую суперсовременную на тот момент бронебойную торпеду, оснований не имеется. Это не соответствует установленным фактам. Следствие было проведено скрупулезно и качественно. Думаю, в распространении слухов не обошлось без «зарубежного следа».
«СП»: — Родственники погибших высказывают сожаление в том, что созданный в Петербурге через несколько месяцев после ЧП Фонд «Память «Курска», объединившее было родителей, вдов…
— Простите, перебью — мы никогда не говорим «вдовы». Только «жены». Всегда!
«СП»: — Поняла. Спасибо. Так вот, жены и дети моряков надеялись, по их словам, на данный фонд.
— Когда он был создан, его возглавил отец одного из погибших Владимир Митяев, капитан 2-го ранга в запасе. Но через несколько лет Владимир Анатольевич скончался. К тому времени и деньги в фонде закончились. На сегодня такой организации юридически не существует. А появляющиеся в интернете от его имени письма и просьбы фикция, блеф. Был ещё один фонд — «Гражданской свободы».
Создавал его в 2000-м небезызвестный в те годы Борис Березовский. Он кинул клич собратьям-бизнесменам, чтобы скинулись на помощь осиротевшим детям подводников. Мол, насобираем, положим деньги в банк, пусть набегают проценты, а по достижении детьми совершеннолетия выдадим им приличные суммы. И трех лет не прошло, как «Гражданская свобода» скончалась. А с ней исчезли в неизвестном направлении и собранные средства… Наш клуб как взял с того рокового августа шефство над семьями «Курска», так и продолжает по сей день помогать им. И не только мы. Большая благодарность, в частности, директору Серафимовского кладбища Александру Скрыдлову, который заботится о мемориале «Курска» на благотворительной основе.
«СП»: — Известно, что когда «Курск» затонул на сравнительно небольшой глубине и недалеко от берега, была надежда на спасение остававшихся в живых после взрыва членов экипажа. Но в стране не оказалось необходимого для этого судна, а от помощи скандинавов власть отказалась из каких-то непонятных рядовым гражданам соображений. За минувшие годы появились, наконец, такие суда?
— Сейчас много сделано для развития морской спасательной техники. Но далеко не все. В Петербурге на Адмиралтейских верфях несколько лет назад было построено современное судно такого типа — «Игорь Белоусов». Планировалось, что подобные ему будут на всех четырех наших флотах. Но дальше планов, к сожалению, не пошло. Ни одного нового «Белоусова» даже не заложено. Зато гордимся тем, что в Севастополе есть спасатель «Коммуна». Знаете, когда он был спущен на воду? В 1905 году! Восхищаюсь теми, кто на нем служит. Да, на «Коммуне» установили современное оборудование. Но, согласитесь, по 100 с лишним лет держать судно в строю?..
Пообщалась ваш корреспондент также с Александром Покровским, известным писателем-маринистом, капитаном 2-го ранга в отставке, подводником-североморцем, на счету которого 12 автономных походов. У него своя версия причин и следствий трагедии с «Курском».
— Не может быть причин гибели корабля без гибели государства, — уверен Александр Михайлович. — В начале 1990-х годов погиб СССР, который давал 20% мирового ВВП. И это была продукция тяжелого машиностроения — станками торговали в первую очередь, а нефть и газ — это не в начале списка. Погибла страна — погибла и её экономика. А венец экономического могущества — флот, подводный в первую очередь. Есть экономика — есть флот, международное признание, место среди развитых государств. Нет экономки — нет флота, и на международной арене твое место рядом со странами Африки. Гибель «Курска» есть результат развала 1990-х. Тогда пострадала, в том числе, и подготовка кадров. Это не могло не закончиться трагедией. Началось с гибели АПЛ «Комсомолец» (в 1989 г. — автор), а потом «Курск».
«СП»: — Как считаете, извлекла власть уроки августа 2000-го?
— А что, у нас сейчас активно развивается промышленность? Мы способны создать подводную лодку не за 20 лет, а за 2 года? Стране, у которой 11 тыс. км морских границ флот нужен. Это надо понимать. И надо понимать, что населения в России мало, а 20% мировых запасов полезных ископаемых имеется. Продаем их направо и налево за бесценок. О чем это говорит? О том, что уроки «Комсомольска» и «Курска» не усвоены. Коль так, то надо ждать усиление давления на Россию на международной арене. Что, собственно, сегодня и происходит.
По материалам публикаций на сайте портала «Свободная пресса».
