Не зная прошлого, невозможно понять подлинный смысл настоящего и цели будущего. Это не я сказал, это Максим Горький. А до него в том же ключе высказывался Белинский. Впрочем, я полностью согласен с обоими. Сейчас, в прошедшую тридцатую годовщину возрождения коммунистической партии в нашей стране, предлагаю заглянуть в прошлое. И, возможно, нам приоткроется будущее…
Эта статья — не историческая справка, не сухое перечисление дат и событий. Давайте попробуем прежде всего ощутить дух того времени, атмосферу. Понять настроения людей в России в целом и в Сахалинской области в частности. И увидеть, как подобно птице Феникс восставала из пепла партия Трудового Народа.
Итак, начало 1993 года… К тому моменту уже свершилось преступление в Беловежской Пуще, уже Ельцин, вытянувшись перед Бушем по струнке, доложил, что Советского Союза больше нет, и удостоился покровительственного похлопывания по плечу. Еще впереди был «черный октябрь» с расстрелом парламента, пытавшегося сохранить остатки верности народу, в Фонде американского русофоба Сороса доваривалась зловонная каша, которой скоро заполнят школьные учебники в российских школах… В моду входили малиновые пиджаки и толстые золотые цепи новых «хозяев жизни» — из тех, что помельче. Те, что покрупнее, готовились делить между собой не магазины и ларьки — всю страну.
Пожалуй, главное чувство, которым объединялось почти все население страны, была растерянность. Даже у большинства из тех, кто еще недавно с восторгом купался в гипнотических словах из телевизора (про свободу, джинсы и девяносто пять сортов колбасы), эйфория в целом прошла. Кто-то отведал ту самую колбасу девяносто пятого сорта, кто-то насладился свободой от всех своих сбережений и от работы заодно, до кого-то дошло, что джинсы — это, черт возьми, просто штаны. Крепкие, удобные, но не наполненные счастьем человеческим.
Еще совсем недавно люди жили в Советском Союзе. Разумеется, порой испытывали трудности, вставали перед необходимостью преодолевать жизненные невзгоды. Но всегда у каждого имелась уверенность в завтрашнем дне, как бы банально это ни звучало. Как в краткосрочной перспективе, так и в разрезе целых поколений. Это ведь очень и очень важно: твердо знать, что твои дети будут жить лучше, чем ты. И вдруг это все исчезло, испарилось, ушло в небытие. У десятков миллионов человек выбили почву из-под ног…
Многие не до конца осознавали, в какой стране живут. Никак невозможно было привыкнуть, что Украина, Белоруссия, Грузия — это теперь заграница. Люди не понимали тогда, что у них украли не часть страны — всю, полностью. Что все вокруг — и на земле, и под землей — больше не принадлежит народу. Что власти у народа больше нет — что бы там ни писали в Конституции. Впрочем, что уж говорить за то время — и сегодня это еще дошло не до всех…
Чтобы придать грабежу страны законный статус, новой власти нужен был ручной парламент. Коммунистическая партия никак в эти планы не вписывалась. И КПСС запрещают. Пытаются запретить полностью, но Конституционный суд милостиво разрешает коммунистам сохранить первичные организации. Граждане с партбилетами КПСС оказываются в странном подвешенном состоянии…
Очень многие вышли из состава партии. И вот тут, пожалуй, сама того не желая, новая власть оказала будущей КПРФ весомую услугу. Коммунистическая партия очистилась. Сбросила налипшие инородные тела. Приспособленцев — те быстренько перекрасились и нашли себе теплые места, попутно с удовольствием поливая грязью своих вчерашних товарищей. Обывателей, которые состояли в КПСС не по идейным соображениям, а чтобы покомфортнее устроить свою жизнь. Ушли и те, кто просто был послабее духом…
Да, люди были напуганы. Не только коммунисты и не только за будущее страны — простые граждане испытывали самый обычный страх перед политической или даже физической расправой. Наталья Ивановна Белоусова, сахалинская коммунистка с 1991 года, вспоминает, что когда она пыталась обсудить с кем-либо положение в стране, на нее смотрели круглыми от страха глазами: «Помолчи! Посадят…».
Виталий Николаевич Елизариев, последний первый секретарь южно-сахалинского горкома КПСС, рассказывает, что его только в конце 1991 года трижды вызывали на допросы в прокуратуру. Что касается помещения обкома, то новая власть решила не утруждать себя созданием хотя бы видимости законности. Просто под покровом ночи врезали в двери новые замки…
Ушли из партии многие. Остались те, которых нельзя купить или запугать. Которые вступали в КПСС не ради более успешного продвижения по службе. В помещении на улице Карла Маркса в Южно-Сахалинске собирались те, кто бережно сохранил в своих ладонях огонек коммунистической партии, не дал затоптать полностью…
Владимир Васильевич Парамошкин, ведущий инженер по охране труда и технике безопасности объединения «Востокгеология».
Иванова Светлана Васильевна, первый секретарь Обкома 2005-2010, депутат Сахалинской областной Думы со 2-го по 7-й созывы.
Валентина Николаевна Прощенко, не занимала руководящих должностей в обкоме, но пользовалась громадным авторитетом среди товарищей по партии. Сама жизнь научила ее не бояться трудностей. Блокадница Ленинграда, она уже в возрасте двадцати лет возглавила типографию! Заслуженный работник культуры РСФСР, с 1975 года работала директором издательства Сахалинского обкома КПСС.
Евдокия Васильевна Гурьянова, председатель профсоюза, а затем парткома Южно-Сахалинского хлебокомбината. Член партии с 1954 года, ей авторитета среди коммунистов также было не занимать.
Валерий Николаевич Белоусов, кандидат педагогических наук, доцент. Работал учителем в школе, затем преподавал в вузах.
Евгений Михайлович Пеньков, историк, преподаватель Южно-сахалинского пединститута.
Алла Васильевна Коновалова, по характеристике ее товарищей «настоящий солдат партии». Всегда откликалась на любые самые трудные задачи и с честью их выполняла. Возглавляя первичную партийную организацию, она с семьей жила в одном из самых старых районов города и никогда не жаловалась на жилищные условия.
Владимир Петрович Бурунов, работал в Доме политпросвещения, незадолго до событий 1991 года стал помощником первого секретаря обкома.
Виталий Тихонович Алдошин, переживал трагедию в стране как свою личную, оставался верен партии всю свою жизнь.
К сожалению, формат статьи не позволяет рассказать обо всех и рассказать более подробно… Кем были эти люди с конца 1991-го по начало 1993-го? КПСС уже запретили, КПРФ еще не была создана. Ответ простой: они были коммунистами. И гордились этим высоким званием. Настоящими, проверенными коммунистами, закаленными под ударами судьбы. Они не отчаялись, не опустили руки, потому что за ними была Правда.
«Сахалинская областная организация коммунистов» — так без затей называлось их объединение. Почти подпольное. Почти нелегальное. И это самое «почти» могло раствориться в воздухе в любой момент — все это понимали. Требовалось немалое мужество уже для того, чтобы просто оставаться в рядах организации. Возглавлял ее Владимир Васильевич Парамошкин.
После того, как на II (чрезвычайном) съезде Коммунистической партии РСФСР 13-14 февраля 1993 года было принято решение о создании Коммунистической партии Российской Федерации, Владимир Васильевич возглавил Сахалинский обком КПРФ.
Примечательно выглядит удостоверение о регистрации членства в партии Евгения Михайловича Пенькова, выданное 17 февраля 1993 года. Как вы можете видеть, партия обозначена как КПСС, печать стоит Сахалинской областной организации коммунистов, выдавший комитет — организация коммунистов г. Южно-Сахалинска. А по сути это уже удостоверение члена КПРФ. Очень наглядная иллюстрация к тому странному периоду в жизни страны…
КПРФ родилась. Точнее — возродилась, как уже было сказано. Вопреки чаяньям новых «хозяев жизни» компартия не исчезла и не ушла в глухое подполье. Потому что настоящие коммунисты, подобные тем, о которых говорится в этой статье, были в каждом регионе России. И их не могла не скрепить вместе историческая Правда, перед которой бессильны все потоки лжи, льющиеся по наущению дорвавшихся до власти.
За прошедшие с той поры три десятилетия эти потоки не ослабли, совсем наоборот.
